Есть в русском языке слова, которые будто бы отходят в тень. Они не исчезают совсем, но становятся редкими гостями в нашей речи. Не потому что их вытеснили иностранные заимствования — нет, они просто вышли из моды, потеряли востребованность, хотя явления, которые они описывают, по-прежнему существуют.
Это не архаизмы вроде «пищаль» или «приказчик», обозначавшие давно исчезнувшие предметы. Это слова живые, но забытые. И у каждого — своя история.
Ябеда
Когда-то это слово звучало повсюду — особенно во дворах и школах. «Ябеда-корябеда!» — дразнили того, кто спешил пожаловаться взрослым. Но мало кто знает, что у этого слова древние корни.
«Ябеда» пришла к нам из древнескандинавского embaetti — «служба», «должность». В XII веке на Руси ябетниками называли княжеских людей, которые разбирали челобитные и решали, какие передать самому князю. Со временем их роль сузилась до донесения — и слово получило оттенок «доносчика».
А ближе к XIX веку «ябеда» переселилась в школьную речь и прочно обосновалась там, став символом детского доносительства. Сегодня же звучит всё реже — возможно, потому что само доносничество перестало быть “детской шалостью”.
Прощелыга
Слово живое, но уже редкое. «Прощелыга» — это хитрец, ловкач, человек, который всегда найдёт лазейку. Происходит от слова «щель» — тот, кто в любую щель пролезет. Ни о каком «прощении» здесь речь не идёт.
Это был любимый персонаж классической литературы — вроде Остапа Бендера. И пусть он вызывал раздражение, но и восхищение тоже: смекалкой, находчивостью, умением выкрутиться из любой ситуации.
Щелкопёр
Сегодня мы используем его шутливо, когда говорим о журналистах — особенно тех, кто гонится за громкими заголовками. Но изначально щелкопёрами называли мелких писцов и доносчиков, составлявших кляузы и пасквили.
Слово появилось в XVIII веке и связано с характерным щёлканьем пера, которое писарь точил ножом перед работой. Об этом с живыми подробностями писал этнограф С. В. Максимов: как писцы «щёлкали» гусиные перья, готовясь выводить очередной донос.
Постепенно значение сместилось: так стали называть газетчиков, раздувающих скандалы и пишущих «бумагомарак».